Королевы Иннис Лира  - Тесса Греттон

Может, это была желчь, может, ненависть, а может, и любовь; Бан сглотнул. Он схватил круглое навершие своего простого меча одной рукой, прижимая другую к бедру.

– Помочь королю? Коннли запретил это.

Эрригал покинул жреца и втащил Бана внутрь, снова запирая дверь.

– Ты еще не понял? Коннли запрещает мне – мне, его самому верному слуге – присматривать за королем! Он и его дама не сделают этого, как и Гэла с Астором, и именно поэтому я уложил самого короля спать в глиняном кирпичном доме моей старой любовницы? Этого больше не будет.

– Когда-то ее кровать была хороша для тебя, – огрызнулся Бан.

Отец хлопнул его по плечу.

– Не будь таким тупым, мальчик. Это оскорбление не Броны, а нашего острова и нашего короля.

– Он нуждается в оскорблении, отец. За всех нас и за остров.

Эрригал безмолвно зарычал, опустив брови, плотно сжав рот.

Бан должен был обуздать ситуацию, контролировать ее и себя, поэтому Лис пристально и недоверчиво посмотрел на отца и сказал:

– Коннли был твоим покровителем. Одним из тех, кто знал, что должно быть хорошо для Иннис Лира. А ты? Что делаешь ты? Что делает этот священник? Ты скажешь мне и позволишь помочь тебе?

– Ах, мальчик, я следую за солнцем верности моему королю и луной осторожности перед обманом. Не тебе помогать мне в этом.

– Ты имеешь в виду, не с моими звездами? Хочешь сказать, я не могу следовать за твоими солнцем и луной? – Его актерская игра почти поглотила горечь Бана.

Эрригал неожиданно обнял молодого человека, жестко и грубо, положив свои большие руки на плечи Бана.

– Держись от этого подальше, так как я не знаю, что они могут сделать, если меня поймают. Если я уйду, Бан, если умру, ты должен найти своего брата – найти среди его кузенов – и заставить Рори вернуться домой, засставить его взять титул поверх моего мертвого тела, как он утверждал.

– Что? – Бан с неподдельным удивлением посмотрел на Эрригала.

– Я знаю, – мрачно сказал граф. – Я бы этого не хотел, но нужно удержать род. Рори должен оставаться на своем месте и править как Эрригал. Это прописано в его звездах, и так и должно быть. Мы должны покончить с этим ужасным круговоротом восстания ребенка против отца! Эта катастрофа с Лиром и его дочерьми многое показала мне, Бан. Я должен был догадаться и не обращать внимания на свой гнев, найти ему прощение. По правде говоря, Рори тот, кого я бы хотел видеть вместо себя.

– Только его?

Как всегда, Эрригал нежно погладил Бана по голове, обхватил его лицо ладонями.

– Ты сильный и добрый, Бан, но ты не мой истинный наследник, не Эрригал по звездам. Будь тем, кто ты есть, Бан, моим первенцем по времени.

– Рори ведь хотел убить тебя, – успел сказать Бан, и слова застряли в его горле. – В конце концов, в своих речах ты говорил, что хотел бы видеть меня твоим законным… Твой наследник – отцеубийца и предатель. Ты так решительно настроен выбрать не меня.

– Ах, – Эрригал поднял глаза, словно мог видеть сквозь крышу звезды. – Мы – мужчины, Бан. Мы убиваем, мы посылаем людей убивать и быть убитыми. Мы здесь все убийцы.

Бан приложил руки к глазам.

– Ты плачешь? – недоверчиво спросил его отец.

– Я пьян, – пробормотал Бан, желая, чтобы его отец был безумным, как Лир, а не этим вечным трусом, так преданным правилам судьбы. Эрригал был гнилым. Бан хотел видеть его великолепным, как… Коннли и Риган. Как Марс. Но каким образом женщина, подобная Броне, могла когда-либо восхищаться этим человеком?

Эрригал довольно рассмеялся:

– Хорошо. Я слышал много положительного о тебе сегодня на военных игрищах, и я горжусь тем, что ты вернулся в эти земли.

– Скажи мне, – задохнулся Бан. Он провел руками по лицу. – Расскажи, по крайней мере, содержание этого письма. Если я хороший сын, как ты говоришь.

Кивая, Эрригал произнес:

– У меня тоже была весть из Альсакса. Они сказали, Аремория поставит их флот на зимовку, но они с Элией ведут переговоры об их вторжении на этот – наш! – остров. Теперь и звезды говорят, что этого не избежать: правитель Аремории придет сюда до конца месяца. Кроме того, пророчества говорят, что мы должны доставить Лира к Элии. С ней он будет в безопасности, и на это вся надежда.

– Тогда Моримарос получит и короля, и его дочь, и множество причин для атаки. Что, если отправка туда короля и приведет к вторжению?

– Возможно, но Лиру нужна его корона! Звезды говорят ясно.

– Отдай корону хотя бы Элии!

Эрригал нахмурился, жалостливо глядя на сына.

– Она всего лишь девушка.

Бан мог сохранять спокойствие только из-за постоянной многолетней практики. Он произнес очень многозначительно и очень медленно:

– Ты сказал это Коннли?

– Нет! Этот человек – раб своей жестокой, хладнокровной жены, и она могла меня устранить или убить для спасения Аремории, даже если это все происходило бы от имени Лира. О, мой бедный король. Мое письмо уравнивает нас, Эрригалов, с Элией и Моримаросом, если король расчистит Лиру путь, чтобы вернуть его трон. Ты должен радоваться моим словам. Я слышал истории о том, как ты участвовал в делах на его стороне.

Бан уставился на отца. И правда, он должен был услышать, что война приближается к Иннис Лиру, и об армии Бан хорошо знал – там у него все еще было место, если он сдержит свои обещания относительно Моримароса, если позволит возобладать над его восхищением перед Риган и Коннли. Ему не была отвратительна мысль, что Элия выйдет замуж за правителя Аремории.

Лучше Бан испытает тысячу унизительных смертей, чем встанет рядом и посмотрит, как Лир снова надевает корону.

Он не хотел, чтобы это продолжалось. Он отказался от этого.

Если Эррригал предпочитал вероломного убийцу своему настоящему сыну, должно быть, он пострадал от плана Бана, то Лис полагал, что это было лишь последним доказательством звезд его отца.

Злые ветры ударили по крепости Эрригала, в то время как затененное надвигающейся бурей солнце опустилось за горизонт. Только несколько отчаянных лучей выстрелили, отражаясь от посеребренных западных холмов. Черные тучи, бурлящий воздух и крошечные плевки дождевых капель создавали настроение Бана.

Стоя у открытых дверей большого зала, он уставился на двор: на пыль в трещинах между камнями, ставшую грязью, на людей, бежавших от черных ворот до конюшен и от дверей башен до черных ворот, чтобы сменить дозорных. Как только приближался час заката, ворота закрывались, и наступала долгая, бурная ночь.

За спиной Бана служанка разожгла огонь в большом очаге; скоро этот зал будет полон слуг и семей, ищущих убежища, тепла и немного пищи.

– Иди, – сказал ей Бан. – Позови моего отца сюда, и когда он, герцог и его леди прибудут, закройте дверь.